На днях Россия отметила печальную дату – расстрел Белого Дома либералами под руководством Ельцина. В октябре 1993 года страна окончательно отказалась от социальной справедливости и решила отдаться алчному эгоизму, который, как простодушно верил наш народ, принесет ему богатство и процветание. А справедливость и другие блага мы купим за деньги, как думали тогда, специалистов лучших наймем, менеджеров… угу, купили, наняли…
Письмо 42-х
Я жил в это время в Москве и превосходно помню события тех дней, но еще больше психическую атмосферу – она была темной, страшной, подавленной! Я даже заболел какой-то тоскливой простудной заразой… да что там я, полстолицы болело.
Помню также письмо российской интеллигенции, от имени которой Ельцин и совершил свое злодеяние. Оно было подписано 42 лидерами общественного мнения, литераторами, артистами и деятелями науки, в числе которых Булат Окуджава, Белла Ахмадуллина, Римма Казакова, Роберт Рождественский и другие – водителями душ человеческих.
Многие из них потом раскаялись, объявив свое решение ошибкой, другие уверяли, что их подпись поставили без их ведома… толку-то, все уже свершилось!
Серпенты так делают всегда, таков, видимо, какой-то оккультный закон, которому они беспрекословно подчиняются: убивать и разрушать только по согласию самой жертвы. А жертва этого хотела.
Кара-Мурза писал: «Насколько чужда́ им (авторам письма) идея пра́ва. Все неугодные партии и объединения они требуют запретить не через суд, а указом исполнительной власти. Неугодные газеты — закрыть не после судебного разбирательства, а до него. Лучше всего, разгромив редакции и выкинув в окно редакторов» («Интеллигенция на пепелище родной страны» // Наш современник, 1997, № 1)
Из Вики много еще цитат надергать, они неплохо подобраны, но мне понравилась эта: «Конечно, я досадовал на тех, кто поставил свои имена под «письмом сорока двух»… Честно сказать, я объясняю это недостаточной мировоззренческой глубиной. Всем надоел тогда ведь социализм, а деятельность Верховного Совета воспринималась как однозначно просоциалистическая… Думаю, те, кто подписал это письмо, защищали Ельцина и ельцинизм не из корыстных соображений, они действительно мыслили так, а не иначе». (Юрий Кублановский, поэт, «Письмо сорока двух: за и против»)
Реально, всем тогда, не только литераторам, надоел социализм – точнее, манера действия власти, которая этот социализм как бы строила. Если простецы чуть ли не поголовно мечтали стать миллионерами (или хотя бы видеомагнитофон в комиссионке купить), то интеллигенты ненавидели советскую авторитарную систему, зажимание ртов, гашение любой личной инициативы, идейную пустоту.
Их достали ежовые идеологические рукавицы, а за Ельциным стоял типа «свободный Запад», перемены, открытые границы, свобода мысли и собраний, стремительно наполнявшиеся самиздатскими произведениями книжные магазины, открывающиеся возможности самореализации…
Потому призывы 42-х и иже с ними окончательно уничтожить «совок» представляются вполне ясными и понятными. Только если бы хоть кто-то из подписавших представлял, что он кличет на замену «совку»… но поэты похожи на взбалмошных женщин, а уж женщины-поэты вообще не руководствуются логикой и здравым смыслом. Ведь одно дело орать (еще и матом) со сцены о своем, задушевном, другое иметь в голове хоть какую-то схему причин и следствий, не говоря уже о новой государственной модели, которая должна прийти на смену старой.
Светлые лики Неизвестных отцов
Пожалуй, одна из немногих возможностей разглядеть альтернативу проклятой атмосфере случилась в хрущевскую «оттепель» и даже немногим раньше, на излете сталинского жесткача. Случай этот высветил тип людей, которым суждено было прийти к власти в 90-е.
Идеологией тогда заправлял вовсе не Иосиф Виссарионович, а искусно прятавшийся в тени вождя и всячески поддерживавший его на манер попугая («жираф большой, ему видней!») некто Жданов А.А.
Жданов А.А. Кстати, помер в доме отдыха Валдай. Сейчас это намоленное место для либералов вроде Путина и философов вроде Дугина. Интересно, нет ли крипты под местом упокоения сталинского демона?
Это было инфернальное существо, вкруг которого всегда витали страх и смерть. Его папенька был попом и – парадокс! – марксистом. Возможно, по этой линии Жданов нашел общий язык с семинаристом Сталиным. Начиная уже с репрессивных 30-х, он был вдохновителем «вождя народов». Известен как активный формировщик расстрельных списков, и дело свое продолжал до самого упора.
Часть войны провел в осажденном Ленинграде. Сталин хотел вывезти своего духовника самолетом, но тот остался. Когда в блокадном городе люди жили на осьмушку хлеба и мерли с голоду тысячами, свое распухшее (от голода, мол) тело он вряд ли напрягал аскетизмом. Один из очевидцев тех дней, работавший на хлебокомбинате, вспоминал, как для высших чинарей они пекли ром-бабы, и как-то нет особых сомнений в том, чья туша их поглощала. Есть еще мнение, что серпенты питаются страданиями, а в блокадном Ленинграде страданий было просто в преизбытке — потому Жданов там и остался.
После войны серпент крепко держал интеллигенцию СССР за глотку. Все наперебой с утра до ночи должны были славить Сталина и КПСС, а кто в этом направлении не симулировал бурную деятельность, хуже того, юморил или, наоборот, предавался депрессиям (как бедолага Михаил Зощенко) либо поддерживал таких, мог закончить свою жизнь в расстрельной камере.
Преемником Жданова стал Михаил Суслов, тщедушное нечто. В молодости имел вид «лихой и придурковатый», а к старости больше походил на снулую рыбу с пустыми глазами – явно послужил прототипом «Дона Рэбе» для Стругацких. Он проводил политику своего учителя и кошмарил творческое пространство по мере сил и возможностей.
Интересная фоторабота. Аж серой потянуло…
К концу чрезвычайно плодотворной деятельности «Дон Рэбе» имел орденов и медалей гораздо больше, чем оставил научных работ… десяток докладов на различных съездах. Награждался даже высшей медалью Академии Наук СССР как супер-ученый, «во всех науках знаете вы толк». С его смертью символически скончалась советская эпоха – дальше была уже агония.
Суслова еще вспомним, а пока о других персонажах, предтечах либералов наших дней. В подчинении Жданова служили два молодца, одинаковых с лица – Георгий Александров (учёный-философ, академик АН СССР, доктор философских наук, профессор, и еще с сотню регалий) и его заместитель Александр Еголин. Они рулили управлением пропаганды и агитации ЦК, формировали, так сказать, парадигму советского народа, в том числе при помощи философии.
Девка Философия
А с философией в СССР была прям беда-беда. Это сейчас разных мировоззренческих систем завались, как гуталина на гуталиновой фабрике. А тогда система была всего одна и правильная, остальные… судьба остальных зависела от того, как они подходили к вопросу материализма и идеализма, к «единству и борьбе противоположностей».
Труды материалистов небольшими тиражами еще выпускались, а вот идеалистов можно было прочитать разве что в цитатах таких вот «историй философии», объясняемых там же в самом неблагоприятном ключе. Бедолаги-философы тщетно пытались выпустить хоть что-то обзорное из философской мысли для студентов, дабы оно не подверглось «критическому анализу» старших товарищей из ЦК с соответствующими последствиями.
Но дело было крайне трудным. Сильно подсуропил Ленин в свое время, объявив идеалиста Гегеля предтечей Маркса, и с этим ничего нельзя было поделать, а только как-то женить плавные завихрения гегелевской интуиции на кубизме товарища Маркса.
Если изобразить процесс архитектурно, то получится примерно так
Проблема еще была в проклятом Гитлере, который тоже претендовал на наследственность от германских философов, и кое-где в фашистской идеологии мелькали обрывки их мыслей. Поэтому если вдруг кого-то из них перехвалишь, а потом выяснится, что этому же философу симпатизировал фюрер или Геббельс, то ждет тебя участь врага народа.
Дело осложнялось грызней сталинских философов. Вели они себя как пауки в банке и с удовольствием что-нибудь отгрызали друг другу. Был даже такой курьез, как член-корреспондент Академии наук без защищенной кандидатской – товарищи не давали, дуплили как могли.
Оригинальностью философы, понятно, не страдали, и в 1947 году Жданов, вписавшись в «философскую дискуссию» как секач в волчью стаю на разборках, обвинил «ученых», что чуть ли не со времен революции они не сгенерировали ни единой новой идеи – благодаря кому, интересно?
А «дискуссия» случилась по поводу вольнодумства сталинских философов… не совсем так, потому что там мутная и длинная история была.
В одном из статусов Александров возглавлял Институт философии. Под его началом в 1941-1943 гг. был выпущен 3-томник «История философии», ставший библией советских «любителей мудрости». После войны, однако, третий том подвергся начальственному остракизму. В нем, насколько я понял, не совсем кошерно осветили роль Карла Маркса, обозвав его продуктом германской философии.
Когда вышли первые два тома этого эпохального, так сказать, труда, отзывы на них были благоприятными: в меру легонький, в меру пустенький – само то, короче. А вот третья книжка, освещавшая творчество немецких философов, стала миной замедленного действия. Как уже писал, марксистам трудно было угодить, вычленить их кумиров из общего потока германской мысли. Вот и не смогли. В итоге, решили оставить студентов без третьего тома, изъяв его и засекретив. И кто-то из составителей потерял работу, а кто-то просто ограничился выговором – крови не случилось.
Толи провал третьего тома обозлил Александрова, толи он решил реабилитироваться, но вскоре вышла его книжка «История западноевропейской философии». Ее тоже как по заказу хвалили и даже выписали Сталинскую премию.
Александров Г.Ф.
Не успел автор дойти до кассы, как один бдительный профессор из философского круга написал письмо Сталину, мол, кругом все сволочи, один я д’Артаньян, и в этой книжке Александров подложил бомбу под марксизм. Он, де, не понимает, что философия – это марксистская наука, а не умствования там всякие, и в отрыве от марксизма она превращается в оружие для врагов. Так надо нагнуть девку дерзкую, чтоб без Маркса с Энгельсом на гульки не ходила!
Кому интересно, может почитать материалы о «дискуссии 1947 года», про все эти разборки. Но, вопреки ожиданиям, Александрову почти ничего не прилетело. Он на удивление вышел сухим из воды, потому что и разборок-то как таковых не было. Просто старшие товарищи время от времени устраивали битвы за власть, и у холопов трещали чубы.
Но Александров был холопом Жданова, так что просто поменял пост главного идеолога страны на место директора Института философии, а на его место был назначен Суслов.
Куда больше пострадала сама философия. Теперь, с подачи Жданова, выяснилось, что наукой философия до светлых дней марксизма никогда не была… да, чего там эта 1000-летняя Академия Платона, чего там все эти коперники и бруно, бёме и оригены, иллюминатство и теософия, и даже школа Аристотеля, на которой держалась вся схоластика – пока не пришел Маркс, короновавший философию, все мудрецы древности были мальчишками в розовых трусишках.
Отныне его наследники должны быть достойны бороды мастера, и если что-то в философии вдруг не соответствует «Капиталу» и второстепенным трудам, они обязаны рашпилем своего ума подогнать, подпилить, чтобы все по пазам сошлось. А если что, у рабочего класса есть кувалда…
Да ладно, черт с этими постановлениями, дележом постов и подковерными драками. Как раз в это время начиналась Холодная война, в которой место Германии заняли Соединенные Штаты Америки. И вот там Александрова признали. «Вашингтон пост», рупор империализма, назвала опального демагога «самым выдающимся советским философом»… тадам! свои своих опознали.
В это время современники, которым вроде как можно доверять, считали Александрова посредственностью, если не чем похуже. Корней Чуковский писал в дневнике: «Покойный Александров-академик прибег к такому способу: призвал к себе молодого человека, талантливого, и сказал ему: звонили из ГПУ, справлялись о вас, вообще вам грозит катастрофа: единственное для вас спасение — написать книгу в честь Сталинских статей по лингвистике. Тот в панике пишет, Ал. запугивает его вновь и вновь и получает книгу в 20 листов, на котор. Ал. ставит своё имя»
Ой, тогда вполне может быть, что и другие его книги и статьи (а там их побольше чем у Ленина) были написаны вот таким инновационным, как сейчас говорят либералы, способом? А ведь чел был долгое время смотрящим за идеологией… тоже выдающимся, видимо.
Но тому все как с гуся вода, и даже после смерти Жданова, а потом Сталина он долгое время еще был на коне. Погорел Александров вовсе не на философии. Когда наступила «оттепель», расслабился мужик, показал свое истинное нутро, и огреб серпом.
Гладиаторы
Однажды на имя Хрущева пришло анонимное письмо о борделе, устроенном на подмосковной даче писателя Кривошеина. Цитирую: «Посетители дачи использовали свою зашифрованную терминологию. «Диссертация» обозначала девушку, «защитить диссертацию» — совратить девушку, «написать рецензию» — продать её секс-услуги».
А потом случилась жалоба от целого инструктора по культуре исполкома Пролетарского района Москвы Зинаиды Петровны Лобзиковой, в котором она обвиняет этого «писателя» и его друзей, среди которых оказались Александров и Еголин, в совращении своей дочери, студентки балетного училища.
Георгий Александров, на тот момент министр культуры: «Интересно, а как она в постели»?
Игнорить было уже нельзя и Хрущев дал отмашку на расследование. Факты подтвердились. Мама жертвы сексуальных философов по стечению обстоятельств не выжила, пострадала от каких-то неизвестных и скончалась – это вам не хухры-мухры, заповедник чистого разума ворошить!
Но Александрову и его шибко вумным мерзавцам казнь не помогла, вину свою они признали. А эксцесс назвали «делом гладиаторов», потому что если Александров вел себя как «молодой мужик», словами Хрущева, то Еголин «только гладил»… старенький был уже, чо.
И казнь им не грозила, после отставки поехали по санаториям чресла перетруженные залечивать. Ведь были они, считай, зачинателями сегодняшнего либерализма, и пользовали вовсе не студентку-балерину, а всю страну. Либерализм успешно прижился в лоне, потолкался в позднюю эпоху диссидентов, ну и родился… подрастает вот.
Своруй сейчас сотню тысяч (точней, утаи от органов), и отправишься на нары, а утащи пару миллиардов, или даже подари их киевскому режиму, и тебе за это ничего плохого не будет. Свобода слова почти закончилась, зарабатывать миллионы (если не в системе) уже невозможно, самореализация… не, не слышали. А секс-скандалы, частые при Ельцине, стали рутиной — уж если пресс-секретарь президента приходит на премьеру типа запрещенного «Нуриева», то что там говорить о тетеньке ниже? Так за что боролись 42 подписанта?
преемник хрущевского министра культуры Александрова — путинский министр культуры Любимова
Как говорят кавээнщики, «зачем мы показали этот номер?» Засвидетельствовать слепоту нашей творческой интеллигенции, конечно, и отрыв ее от реальной, а не ждановским пальцем деланой философии. Уже несколько лет наблюдая скотовасию ельциноидов, демиурги от литературы решили, что либералы будут лучше «коммунистов».
Но как раз этот случай демонстрирует, что все они одним миром мазаны. В среде оголтелых тиранов легко находится место для вроде как их антиподов, а на самом деле одних и тех же актеров, меняющих драматические маски на комедийные.
Философы с либералов, как выяснилось, так себе, социальные архитекторы еще хуже, зато как лиходеи, мздоимцы и «гладиаторы»… Ну, разве что Сурков и Путин в плане уничтожения творческого духа оригинальней Суслова и Жданова, а Ельцин, распустивший СССР и создавший шикарный плацдарм для будущих войн, еще и смертоносней Сталина будет.
Маладцы, рибята! Пешите письма дальше!
