Есть удивительная картина, и по сей день вызывающая немало споров – «Аполлон, Гиацинт и Кипарис, занимающиеся музыкой и пением». Написанная русским художником Александром Ивановым по древнегреческим мотивам, на первый взгляд она напоминает риторические взаимоотношения мужей и мальчиков в афинском высшем обществе.
Так уж было заведено у афинян, что мальчики из аристократических семей выбирали себе взрослого мужчину для подражания, своего рода крестного, который собственным примером должен был вершить их образование, готовя мальчишей к жизни политиков или воинов.
Ну, и судя по названию таких мужей («эрастис», «любящие», а если точнее, то «педэрастис», «любящие мальчиков») ближе к закату Древней Греции эта традиция уж точно выродилась в известное извращение, что, во многом, предопределило судьбу Афин. Ведь еще за пару веков до завоевания Спартой, а затем Македонией и Римом в диалогах Платона мы находим исчерпывающий спектр мнений по этому вопросу.
Явно и Иванову пеняли на порочное пристрастие, раз обратился он к этой теме, да подал ее так изящно и выпукло. Как иные умки пеняют ему и посейчас, прям домогаясь колумбовых лавров, указуя на Аполлона и Кипариса – да они, мол, любовники!
Правда, с тем же успехом они могли бы объявить гром и молнию мужем и женой. Ибо у древних было принято вуалировать силы природы и Космоса под человеческими образами. И олимпийские боги уж точно не были исключениями.
Например, силу влечения, предопределяющую течение жизненных циклов животных и людей, греки назвали Афродитой, и отдали ей в управление планету, через римлян нам известную как Венера. А бог в крылатых сандалиях, Гермес, всего лишь олицетворял безличную космическую мысль. Или кто-то и в самом деле думает, что в чертогах Зевса-Юпитера счастливые обладатели бессмертных тел то и дело стреляют в потолки винными пробками?
Вот уж чем действительно поразил меня Александр Иванов, так это превосходным пониманием древнего языка аллегорий. Аполлон на его картине вовсе не Бог света, а… человек!
Но не «руки-ноги-огуречик», а душа. Стало быть, раз это аллегория, то и Душа среднестатистическая, усреднено-человеческая, познающая, чувствующая, стремящаяся – как душа каждого из нас.
Как не раз уже замечено, она имеет в себе как от бога, так и от дьявола. Бога Иванов отождествил с Гиацинтом, а дьявола… да-да, с Кипарисом. Ведь дьявол – это тоже своего рода аллегория, а не реальный хвостато-копытный персонаж. Древние понимали под ним бездушную материю, а в нашем случае это человеческая плоть. Она ведь бездушна сама по себе, но как Аполлон в мифах наполняет мир светом, так и Душа наполняет Тело светом ума и энергией жизни, оживляет его – подобно Пигмалиону, влюбляясь в свое творение.
И тут играй Гиацинт на своей дудке – хоть заиграйся, а наш «аполлон» по уши уходит в «любови», в телесный кипарисов мир. Так и древние греки начинали Афродитой Уранией, ощущая высшие не-плотские вибрации любви (отеческие, можно сказать), а закончили Афродитой Пандемос, свойственной что людям, что собакам: трах-трах-тибедах… гольный секс в остатке, он же дьяволизм.
Кипарис сидит на красных одеяниях (оно же под Аполлоном), и сам он раскрасневшийся. Так выглядит кожа людей в страсти. А вот Гиацинт на белых одеяниях, он не имеет отношения к телу-Кипарису – разве что через медиатора-Аполлона. Телесно он уступает Кипарису — так, сила Духа в наше время значительно уступает гласу Плоти.
Каждый из мальчиков прекрасен по своему, и если Кипарис чарует пигмалионовой страстью, то Гиацинт… один только взгляд чего стоит! Да, Иванов воистину был одержим своим Духом (слушал звуки Гиацинтовой флейты, если угодно), раз сумел изобразить такую преданность!
Но Аполлон – стоп, Гиацинт – слышит какую-то фигню в кустах, какую-то мирскую суету. И уже ему не до неслышных касаний высшего Эроса – нет, надо бежать деньги зарабатывать, машину покупать, должность завоевывать…
Аполлон рыжий, а это цвет бурлящей земной жизни. И одежды у него коричневые, от смешения красного и белого. Он готов броситься в водоворот земных утех (рука на теле Кипариса), волнений, алкогольного дурмана и прочей ерунды. И правильно, наверно.
Потому что если тебя тянет на колбасу, бесполезно думать о лютиках – надо идти и ужраться ею. Главное, чтобы потом хватило сил оторваться, до того, как стихнет флейта Гиацинта. А еще попробовать в жизни что-нибудь не попробовать. Иначе пробник сломается.
Я не знаю, отчего художник считал свое творение незаконченным. По мне так фулл комплект.
PS: Не поверите, но на Дзене у этой статьи более 5 тысяч «дочиток» (то есть, полных прочтений) при 45 тысячах показов…
Что-то я не понимаю, где же моя аудитория, здесь или в Яндексе?)))
хотя, на том же Дзене висят статьи, у которых десяток показов и пара «дочиток», при том что на этом сайте по 5 сотен просмотров.
Так что или Дзен вещает в другой стране, или мой сайт читают марсиане — одно из трех, не иначе)
