Горный трек закончен, группа разлетается, а я направился в Лумбини! Хотя Лумбини называют городом, на подъезде к месту назначения это сущая деревня.
Я ездил по южному Непалу по асфальтированным дорогам, и все они были прошиты крупными стежками деревень. Стоило только закончиться одному населенному пункту, как через пару сотен метров начинался другой. А параллельно одной дороге километрах в пяти или больше шла другая, и картина там, как вы уже поняли, один в один.
Еще мне казалось, что вся сельская активность сосредоточилась на этих дорогах. Нет, на полях тоже люди были, но на дороге их раз в сто больше: дикое количество велосипедов, мотоциклов и мокиков, тракторов и самосвалов, и народу по паре человек на квадратный метр – все куда-то идут или едут, группами и кучами, строят, таскают кирпичи и просто сидят возле своих двух- и трехэтажных фазенд, никоим образом не похожих на наши коттеджи, что-то друг другу продают или покупают… а еще масса школьников, в одинаковой форме (но в каждой деревне своя), пешком или по трое на одном велосипеде, толи в школу, толи со школы…
Не знаю, как и где в России, у нас же на всю деревню в 500 чел, кажись, одна корова да коза… ну, пара свинов и быков, и тех убить все бы рады, потому что они на огороды лезут. А что такое стог, не то что детям, взрослым людям пояснять скоро потребуется.
Да я забыл уже, когда активность на своей земле видел! У нас активность эта сволочена в города, да и брошена никому ненужной, а высунь нос за город, прокатись по нашим селам – и что увидишь?
Вот потому мне и радостно, и печально было… да, собственно, не о сельских просторах речь, а о Лумбини, что вроде деревня деревней, как сотни других непальских сел, трех отличий не найдете, одно лишь – там когда-то родился Будда!
По карте Лумбини отстоял от Катманду на пол-лаптя, что для крестьянина не расстояние – глупо же быть в Непале, и не съездить на богомолье в святое место? Но уже по приезду оказалось, что, не зная специфики, я заложил на хадж совсем мало времени.
Вот же незадача – отпилить время от трека невозможно, а билеты на самолет уже давно куплены, и самые дешевые, что подразумевало невозможность переноса рейсов. Хорошо, что наш гид с ходу не стал отметать просьбу подмочь с поездкой, хотя мог бы. Ведь непонятно было, как сложится трек, какая будет погода, не сойду ли я с маршрута… да вообще могло землетрясение приключиться, или самолет местных авиалиний рухнуть – легко, у них там иллюминаторы скотчем клеят!
Но карма нам улыбалась, даже дождя не было! Вот тогда Кирилл по прибытии в Покхару решил все едва ли не за час, с помощью своих непальских партнеров. И обошлось мне это приключение в какие-то 300 баксов, 100 из которых ушли на месте, а другую сотню я вручил Кириллу в благодарность за помощь. Так он еще и брать не хотел!
Я вообще не знаю, что делал бы без него. Сесть на автобус и доехать самому? Ну, во-первых, маршрут на басе часто пишут только по-непальски, не дублируя по-английски. Во-вторых, нужно как-то и где-то купить билет. В-третьих, даже если вы его купили, разобрать закорючки, написанные кассиром, даже относительно даты нереально – кажись, там другое летоисчисление[1].
мой билет из Лумбини в Катманду
Можно ехать на такси, но, в-четвертых, только от Покхары до Лумбини частник возьмет 40 тыс. рупий, или 300 долларов, и с такими расходами проще идти пешком, да где взять время? В-пятых, я полный ноль в английском, а русский, полагаю, здесь начнут усердно учить не раньше нового столетия… ну что, можно же и подождать? И, наконец, хорошо было бы снять комнату в гестхаусе…
Все эти вопросы Кирилл решил за меня, включая сопровождение при посадке на автобусы в Покхаре и Лумбини. Этот благородный человек сделал мне реальный подарок, сэкономил тучу тугриков, и еще отказывался брать скромное подношение!
Автобус тащился 7 часов, по крутому горному серпантину. От бесконечного кружения временами подкатывала муть, но кружечка горячего чая с приморским медом всякий раз отменяла конфуз.
Наконец, мы выехали на равнину, миновали пару городов и прибыли в Лумбини. Я врубил мапс, но дело не пошло: карта показывала одно, глаза наблюдали другое.
Видя мои броуновские метания, менеджер-индус из весьма респектабельного отеля пригласил меня в холл, и пока я там разглядывал обстановку, вызвал по телефону хозяина гестхауза, где мне было забронировано место. Он понимал, что от меня в плане поселиться у них толку не будет – и не отказал же в помощи, даже на градус вежливости не убавил. Зайко!
Тра-та-та – это приехал мой хозяин на мопедке. Я раскланялся с любезным своим спасителем, закинулся с рюкзаком на задок чудо-техники, и через 300 метров скромненький гестхауз энд ресторан «Сиддхартха» (сиддхартхи там на каждом углу) вырос на перекрестке шоссе и бесконечных полей.
Ашока в помощь
Лумбини — непальский талисман. Принимая во внимание, что Непал активно капитализирует все, что связано с Буддой и другими святыми, а также знаками Востока, оно и не удивительно – абы турист клевал, и здесь его довольно много.
Локации основных вех жизни Будды весьма приблизительные. Определены они, в основном, по колоннам царя Чандрагупты и его внука Ашоки, отличавшегося ревностным распространением буддизма по всем цивилизованным землям. И жили они двумя веками позже Будды.
Однако, царям, с некоторыми оговорками, можно верить, потому что 200 лет для Востока не срок. И если в то время не вели записи, значит, работала устная передача информации.
Оно так во всем мире было когда-то. Друиды посвящали 20 лет на то, чтобы выучить наизусть свое духовное наследие, да так увлеклись, что и памяти после страшной резни, устроенной Цезарем, от их учений и культуры не осталось. Всё погибло вместе с живыми носителями информации, а сами они стали в глазах потомков варварами, с подачи того же римского персонажа (чем-то смахивающего на Путина, как ни странно).
У буддистов было еще интересней. После ухода Будды костяк его общины[2] собрался через несколько лет на свой первый большой Собор, и его ученики – Ананда, исполнявший функции секретаря при Благословенном, и Упали, хорошо знавший монашеский кодекс – изложили по памяти все, что слышали от Учителя, и Сангха это… запомнила!
Возможно, что каждый член Собора затвердил свою сутру или несколько, которые затем передавалась от учителя к ученику. Так или иначе, Дхарма (учение) Будды оставалась в головах архатов и не ложилась на бумагу больше двух столетий, пока при Ашоке не появилась необходимость изложить ее в общих чертах, и только для Сангхи.
И лишь почти 400 лет после Будды, во время голода, когда монахи мерли и сложилась угроза потерять часть текстов, вместе с биографией они были брошены на пальмовые листья для мира.
Но это пол-беды; основная проблема в том, что с нами поделились биографией не исторической, а мифической, изложенной малопонятными метафорами. Или вы готовы в самом деле поверить в то, что Будда, действуя на манер архангела Гавриила при Марии, маме Иисуса, осенил лоно своей родительницы Майи в обличии белого слона с шестью бивнями? Или в то, что родившись, не вполне привычно для нас, из правого бока, он прошел по семь шагов в каждую из сторон света (а также вниз и вверх!) и сказал, что это его последнее рождение?
Все «биографии» легендарных Людей писались почти под копирку, в них намеренно делался микс разных смысловых уровней, каждый из которых для нас терра инкогнита.
К примеру, имя евангельской Марии производится от «маре», «иллюзия» (или «вода»), и Майя на санскрите также означает «иллюзию»! На Востоке мир материи и ее форм всегда считался обманом чувств, поэтому все мы дети иллюзии! И обречены на скитания по ее водам.
Но не спешите горевать – все когда-нибудь закончится, и нас вынесет волной на «Тот Берег». Не верите мне, поверьте Будде! Просто Он быстрее всех доплыл…
В гостях у Майи
В Лумбини святая для буддистов территория огорожена, попасть внутрь парка можно через несколько вымощенных плиткой аллей. Первыми паломников встречают стаи обезьян. Создания весьма милые, но лучше с ними не связываться. Особенно очкарикам.
Был у меня печально-смешной опыт в передвижном зоопарке. Стоило только приблизить лицо к клетке, как мартышка, ловко и мгновенно воспользовавшись щелкой для угощения бананами, стащила мои окуляры. Пока бегал за смотрителем, скотинка успела здорово их помять. Так что подружкам Ханумана, обезьяньего бога, я не доверяю.
фото: К. Спирин
Кстати, мои очки понравились еще и детям, которых в парке толпы. Это не местные, их привозят для установки исторической памяти с Индии, благо что до границы всего несколько километров. И даже не очки, а шнурок, прикрепленный для страховки. Заказать себе вторую пару окуляров я не успел, линзы мне не показаны, а потерять в горах очки, споткнувшись, проще пареной репы – вот и пришлось укрепиться.
Маленькие двуногие обезьянки кружили вокруг, показывали пальцем и смеялись, а самые наглые селфились. Но стоило только снять шнурок, как я стал для них невидимым. Интересно, кто у них там в Индии так носит очки? Может, звезды Болливуда)))
Храм Майядеви (Божественной Майи) нашелся быстро, он отделен от основной территории еще одним забором с КПП. Моя попытка пройти внутрь была пресечена охранником. Оказывается, нужно снимать обувь и оставлять ее на стеллажах. Не то чтобы я переживал за свои уличные тапочки, просто решил отложить визит на следующий день, а пока немного походить вокруг — подготовиться, что ли…
Справа от аллеи работает техника, идет какая-то стройка. Вики пишет, что это возводит свой храм Бангладеш. По инициативе Непала, в лумбинийском парке свои культовые объекты могут поставить все 47 стран, где исповедуется буддизм. И порядка 10 храмов и монастырей уже стоят, зарезервированы места для остальных, включая российский.
Вообще я ехал в Лумбини вовсе не за тем, чтобы глазеть на чудеса религиозной архитектуры. Да и желание побывать тем, где родился Будда, как ни странно, не было желанием посетить именно место, вот то самое. Скорей, я хотел приблизиться еще немного к легенде Востока…
В начале 90-х в книжных магазинах кроме русских классиков и советских авторов не было ничего, и первой книгой, купленной мною в «Книжном мире» была «Бхагават-Гита», в переводе и с комментариями брахмана Прабхупады, создателя секты кришнаитов. Идея личностного Бога, управляющего миром по своей прихоти, не особо отличалась от поданной в четырех евангельских книжках.
Спасибо журналу «Наука и религия», едва ли не единственному периодическому изданию в то время, через которое можно было познакомиться с большим спектром религиозно-философской мысли. Когда журнал оказывался в нашем почтовом ящике, который проверялся близ даты выпуска по паре раз на дню, я объявлял затвор и забуривался в пласты древней мысли.
Первым трудом, произведшим на меня глубочайшее впечатление, была «Тибетская книга мертвых». Она приписывается Падмасамбхаве, совершившему революцию в Тибете. Помнится, тогда я решил, что с полученным знанием могу умирать хоть сей момент)
Вторая пуля вынесла материализм и атеизм из моих мозгов напрочь и навсегда, и это была Ваджра-чхеддика-праджня-парамита-Сутра, она же «Алмазная Сутра». В ней Будда объясняет своему ученику Субхути, что душа суть иллюзия, равно все, что окружает ее. Но если есть иллюзия, то должна быть и Реальность…
Вот ближе к Реальности, а также к Возвестившему о ней (и открывшему мой разум!) я и хотел стать, посетив Лумбини. А это, собственно, не зависит от места, созерцания храмов, и даже виды прекрасных гор со снежными знаменами над ними мало что меняют при неизменном сознании – разве что, немного настраивают его на более высокую ноту.
Поэтому я всегда недоумеваю, что ищут толпы людей, бегая по лицу земли, когда Это вовсе не земной природы?
У древних камней
Времени у меня было всего ничего: вечер по приезду и следующий день. А, кроме Лумбини, хотелось побывать в деревеньке Тилауракот.
Столица древнего микро-государства Капилавасту, которым правил род Шакья, давший жизнь Будде Шакьямуни, была расположена где-то в этих местах. Индия настаивает, что спорное место находится на ее территории возле деревни Пипрахава, Непал – на своей, где сейчас Тилауракот. Там и здесь имеются археологические находки.
Дело в том, что Капилавасту был разрушен еще при жизни Будды. Шакьи отдали в другой род соседних правителей рабыню вместо своей дочери, от нее родился мальчик. Повзрослев, он приехал к «родственникам» в Капилавасту и узнал, что мать его не царского рода. Далее была обида, злоба и месть, после которой остались одни развалины.
Шакьи, возможно, перебежали на территорию настоящей Индии и осели близ Пипрахавы, где ими была построена одна из трех ступ, в которых хранился прах Будды. Кто знает, вдруг обоснованы как непальские, так и индийские претензии. Но все это вилами на воде: развалины и ступа есть, а кому принадлежат…?
Ну, и все равно, если честно. Важно ли христианам, насколько облик Спасителя на их иконах соответствует историческому прообразу? Они верят, что точь-в-точь, и веры им вполне достаточно. А если бы они знали, что евангельский персонаж суть сказка на 99%, созданная «святыми отцами»? Думаю, им хватило бы и оставшегося процента для настройки своих душ на спасение. Вот так и мне достаточно кирпичей из древней кладки для подкормки своих потаенных внутренних чувств.
С утра хозяин гестхауза приказал помыть свою машинку, вызвал какого-то дяденьку в качестве водителя (возможно, родственника, порядком на него похожего), и вот мы едем через одну деревню за другой по шоссе. На дороге все та же вечная сельская суета, которую я пытаюсь заснять на ходу своим мобильником.
Миновав мост через Бангангу, мой шофер понял, что проехал нужное место. Еще немного тряски по ямам, и вот мы на гипотетической территории искомого Капилавасту. Возможно, что именно здесь принц Сиддхартха прожил 29 лет, увидел больного, старика, мертвого и монаха, и понял, что имеет дело с тленным, вместо того чтобы искать вечное. Отсюда он и ушел на поиски Нирваны.
Схожие вопросы решал и я когда-то в своей душе. Что дальше, спрашивал я себя, когда ты посмотришь хороший фильм и прочитаешь интересную книгу, нагуляешься с друзьями, накуришься и напьешься, закончишь школу, женишься, заведешь детей… дальше-то что? К какому результату хочешь прийти, с чем вернешься туда, откуда пришел?
И ответы меня никак не устраивали. Но, возможно, потому что пытался решить эти вопросы, я не скурился и не спился, не совратился, не превратился в механизм для зарабатывания денег, не влился в преступные ряды правителей, а хожу по легендарной земле, и мне хорошо…
Мой дяденька-водила, перекинувшись парой слов с гидом, сдал меня с рук на руки. Диалог, судя по жестам и мимике, звучал так:
– Вот тебе клиент, только он не говорит по-английски!
– А как я буду проводить для него экскурсию?
– Ну, это твое дело…
Поначалу я хотел воспользоваться гугл-переводчиком, но тот, зараза, помер без интернета, а офф-лайн я не догадался качнуть. И пошли мы, солнцем палимые…
платан на территории Капилавасту
Через пять минут безуспешного общения я просто включил запись на камеру, и позволил своему гиду тараторить заученные фразы, из которых понимал только «будда» да «капилвасту». Отослать его возможности не было, попросить помолчать не вежливо… да ладно, потом теще видосы скину, она переведет.
Капилавасту представляет из себя участок с раскопками, фундаментами зданий и даже небольшой сохранившейся с незапамятных времен часовней, которую отдали в пользование Майядеви – мол, тут она и жила, и умерла на седьмой день после родов(((
Не все так печально, если вспомнить, что это аллегории. Как человек, умирая, на самом деле лишь переходит с объективного плана сознания на субъективный, так и Майя-Материя Макрокосма, зародившая Дух каждого живущего в своей Утробе, исчезает вместе с Высшими Мирами с поля зрения Человечества.
И тогда оно переходит под опеку земной иллюзии, Праджапати, по легенде двоюродной сестры Майи, складывающей нижние миры, в том числе и нашу Землю.
Вы скажете, это же биография Будды! А я отвечу, что Буддой станет каждый, ибо природа Будды живет во всех и рано или поздно раскроется, воскреснет на третий условный день, как гласит еще одна легендарная биография…
Детки бежали за нами и явно рассчитывали на бакшиш. Один мальчиш предложил полюбоваться своим домашним кроликом, другой, усевшись в сиддхасану, мимишно позировал на камеру, изображая маленького будду.
В отличии от лумбинийских детей они не бросались как заболевшие с криками «мани-мани» под ноги, и я расстался с сотней рупий без сожалений. Хотел селфануться с местной семьей, но с деньгами уже был определенный напряг.
Сельские домики и поля примыкали к древнему городищу, и то туристы оказывались в крестьянских владениях, то местные с орудиями труда наперевес шли по границе деревни и археологического участка через турпотоки. Все это органично вписывалось одно в другое.
Вознагражденный гид сдал меня обратно моему провожатому и что-то с восторгом ему поведал – наверно, про лишние 500 рупий сверх гонорара. И тут у моего дяди загорелся глаз! Буквально через километр он свернул еще в один археологический рай и затараторил что-то, тыкая в руины и вывеску.
Интернет уже появился, и как я понял из перевода, это то место, где Будда встретился со своими родственниками сразу после просветления. Мужик был готов провести экскурсию за 2 тыщи рупий, то есть поболтать на камеру (все равно клиент не поймет, что он там несет), но… после обеда у меня были другие планы и не было лишних двух тысяч.
информационный щит с археологического объекта раннего буддизма
По дороге он все-таки урвал кусочек от богатого туриста, когда я попросил его остановить у придорожного торговца бананами. На 500 рупий он купил мне кило бананов… и себе в три раза больше мандарин. Видимо, в награду за посредничество. Потом, правда, сунул пару штук, чтоб я не печалился его воровством, и несколько раз переспрашивал, все ли ок? Да всё, конечно, кроме твоей кармы)
Дерево Боддхи
В гостиницу мы вернулись к обеду. Разносолов не наблюдалось, самым лучшим выбором был, понятное дело, далбат. А вечером, кроме тостов с прогорклым сливочным маслом, вообще фиг чего выпросишь.
Но сторонникам здоровой еды в Непале и Индии хорошо. Это в целом вегетарианские страны (если не учитывать мусульман), и разные момо с бараниной и стейки из говядины в меню лоджей – это послабуха для мясоедов. Думаю, на заре туристической эры им было также тускло в плане питания, как мне вечером в «Сиддхартхе».
Откушав, я предусмотрительно снял шнурок с очков и полетел в парк. К посещению храма Майя-деви уже был готов, быстро разулся и почапал голыми пятками по тротуарной плитке. Вокруг храма постоянно моют и метут, так что опасности налететь на острый камушек не было.
Сам храм, если бы не купол над ним, можно было принять за какой-нибудь склад – ничего не выражающий большой белый дом с амбарными окнами и парой дверей. Это саркофаг, скрывающий буддистскую святыню. Вокруг находятся основания колонн старого храма, построенного при Ашоке и разрушенного в позднее время.
Замечу, что буддизм сегодня самая молодая традиционная религия, поскольку возродилась, можно сказать, из пепла. После изгнания из Индии и до начала прошлого века он надежно укрывался за стеной гималайских гор в Тибете и влачил жалкое существование в Китае, Японии и южных странах.
Восстановление буддизма в своих правах и массовости можно смело приписать Теософскому обществу и, в порядочной степени, его основателям – нашей соотечественнице Елене Петровне Блаватской и американцу Генри Олькотту.
Если Блаватская дала миру научно-философскую базу для снятия предвзятого отношения к наследию Будды, то ее соратник Олькотт действовал как настоящий миссионер. Он основал, по разным данным, от 200 до 400 буддистских школ на Цейлоне (тогда, Шри-Ланке) и в целом, сплотив вокруг себя пытливые западные умы, содействовал обращению в буддизм шри-ланкийских интеллигенции и власти. Он также успел многое сделать для возрождения буддизма в Бирме, Японии и Таиланде. Его «Катехизисом буддиста» пользуются до сих пор.
Секретарь и переводчик Олькотта, позднее известный как Дхармапала, вообще считается на Цейлоне воплощением боддхисаттвы[3]. Он перенес религиозный огонь с острова на территорию Индии, и восстановлением двух своих главных святынь из четырех буддисты обязаны именно ему.
Когда Дхармапала приехал в Боддха-Гаю, то увидел, что древним храмом Махабоддхи, воздвигнутым при династии Гуптов на месте Просветления Будды, заправляют шиваиты, статуи Будды превращены в какие-то индуистские божества, а самим буддистам вход воспрещен.
Дхармапала начал, можно сказать, священный поход за святыню, и, хотя храм перешел под управление объединенного комитета буддистов и индуистов только после его смерти, все же он сыграл в этом деле решающую роль. Также Дхармапала основал множество вихар[4] в западных странах.
Так что, если быть справедливым, современному буддизму всего-то порядка полутора сотен лет. И те же объекты культа в Лумбини и Капилавасту были обнаружены в конце XIX века. Но, при всем при этом, назвать буддизм новоделом вряд ли у кого повернется язык…
Внутри белого здания проложены деревянные тротуары, по которым, соблюдая правило «часовой стрелки», паломники продвигаются к центру. Там, надежно укрытый еще одним саркофагом из стекла, покоится белый камень с неясным отпечатком. Миф, конечно, приписывает этот опечаток младенцу-Сиддхартхе[5].
Немного постояв над святыней, я вышел из здания. С другой стороны от него расположен пруд, где совершила омовение перед родами мать, и там же был омыт ее младенец. Рядом растет широкий платан, выращенный из семян дерева Бодхи, под которым Будда обрел просветление.
И здесь мы встречаемся с очередной аллегорией: Бодхи на самом деле… ну, можете считать, что это древо Жизни, листья которого щекочут наш ум в моменты озарений, а корни уходят в неизвестные мистические Небеса. И обрести под ним просветление может каждый… не факт, что под этой Луной.
Вокруг платана сидят монахи, на лавочках творят молитвы паломники (некоторые зачем-то пишут их на смартфон), а в дупле дерева постоянно курятся благовония. В этой мирной атмосфере грех не побыть немного подольше, расслабившись, и, вдыхая дух минувших веков, помедитировать на прошлое, когда и Будда ходил по земле, и его Сангха была сильна.
По пыльным дорогам истории
Конечно, прошлое не имеет сослагательного наклонения, а опыта сочинения фэнтази о «попаданцах» или об «альтернативной истории» у меня нет, но все же давайте представим время, в котором:
– в Аравии после Мухаммеда продолжилась традиция праведных халифов, и Али[6] не проиграл Муавии[7], поэтому мусульмане атаковали Рим, а не Индию;
– у Чингиз-хана рождались только дочки, и некому было возглавить очумевших от крови монголов, ломившихся в Индию через пакистанские горные проходы…
По итогу, Европу сначала топтали мусульмане, потом монголы, а Индия, подобно Африке, оказалась отгороженной и варящейся в собственном соку. Государства вдоль гималайской гряды не были ослаблены, их великие университеты не разрушены, и брахманы не смогли воспользоваться исторической слабостью монархов-покровителей буддизма.
А если что-то пойдет не так и Англия все же свершит свою промышленную революцию, то мы выбьем Нельсону второй глаз, и Наполеон пойдет не на Москву, а поплывет на Лондон и ликвидирует колониальную империю на взлете… вроде все предусмотрели?
Смех смехом, но даже в альтернативной истории брахманы, как те тараканы, нашли бы щели, чтобы пролезть на Север и уничтожить своих заклятых врагов. Хотя, пожалуй, я слишком много придаю им значения, представляя эдакими инфернальными монстрами.
Когда их отодвинули в Южную Индию, они потихоньку грызли подкорку местных правителей, и уже ближе ко времени Икс влияние брахманизма что в южных, что в центральных областях индийского субконтинента стало преобладающим – и что с того?
Да, альтернативный китайский путешественник-буддист Сюань-цзан увидел бы ту же картину, что и его прототип в нашей реальности, а именно минимум двукратный перевес брахманизма над буддизмом как в храмах, так и в пастве. А еще бы он написал нам о «ленивых и склонных к потаканию своим желаниям и распущенности» буддистских монахах, подвижнический огонь которых затухал с каждым столетием.
Тут ведь дело не в предателях-брахманах и пошедшем от них заразном лишае жреческой доминанты, что поставил древнюю ведическую Традицию на службу… кому? обычной человеческой слабости!
Внутренний свет в человеке сильно уступает земному интеллекту, распушающему красивый хвост, но быстро запутывающемуся в иллюзиях и заманухах. Человечество пока еще в своем духовном детстве, если не младенчестве, и быстро устает от всего возвышенного, кроме сна разума, порождающего чудовищ, и соски призрачных надежд.
Да, упадок буддизма в порядочной степени был обусловлен усталостью. Чтобы побеждать, духу необходима сильная мотивация. Идея личного Освобождения, которой придерживались ранние буддистские школы (Хинояна), ослабела и померкла в лучах венца короля иллюзий Мары.
Своим коллективным усилием общины монахов более не добивались выдающихся духовных результатов, не производили, наверное, из своей среды архатов – паромщиков на «Тот Берег». А без этого кому они нужны? Какой другой продукт мог заинтересовать правителей и народ, дабы они встали на защиту буддистов?
Буддисты отвергали брахманскую ритуалистику, совершенно правомерно считая ее ложью, но, когда брахман говорит, что без его мантр брак будет несчастным, поле бесплодным и посмертие ужасным, чем они могли возразить?
Их слабый от лени ум, не особо понукаемый к борьбе за выживание, говорил: «я подумаю над этим завтра». Их высохшая воля к духовному движению успокаивала: «я начну с понедельника». Врать они не могли, зная о карме, что не было препятствием для брахманов[8]. Все это вместе сделало их неконкурентоспособными.
На индийском Севере дела обстояли немного лучше. Великий Нагарджуна, чуть раньше, чем Иисус в Палестине, припомнил монахам желание Будды освободить все живые существа. Его последователи утверждали, что достигший Нирваны велик, но вернувшийся, подобно Будде, ради помощи людям велик вдесятеро. Так в буддизме появилась свежая ветвь, Махаяна («Великая колесница»), с бодхисаттвами (будущими буддами), заботящимися о мире и побуждающими всех следующих по Пути к тому же.
Если буддизм Ханаяны резко отделял монахов от мира, то Махаяна протоптала дорожку в социум. Она открыла не только университеты для своих, но и школы для населения, ввела элементы народного культа (различные массовые праздники, общие службы), поставила внутренние знания на службу людям (медицина, астрология), даже разрешила монахам принимать участие в экономике (торговля) и инвестировать в производство.
С одной стороны, буддизм стал ближе к людям, с другой – недостаточно! Брахманы плотней прижимались к власти, вплоть до того, что поставляли кадры в управление, крупный бизнес, и почти тотально контролировали элиту через обучение и воспитание мальчиков трех высших каст.
А еще монастыри начали богатеть и соблазн сближал их с оппонентами – некий зуб Будды показывали за золотую монету! Это невероятно трудно, держаться Срединного пути: как на горной тропе – либо пропасть, либо каменный обвал.
Теперь попробую провести историческую реконструкцию[9] – чуть подробней представить историю поражения буддизма. Первый серьезный удар брахманы нанесли на излете династии Маурьев (Мориа), к которой принадлежал Ашока. Их последователь, генерал Пушьямитра Шунга, совершил переворот, убив последнего императора на военном смотре.
Брахманы направили Пушьямитру на завоевание окружающих раджеств[10]. Шунга прославлен в брахманских источниках как восстановитель ведической веры и жертвоприношений. Описание деяний по истреблению буддизма один в один с самыми «лучшими» образцами из Ветхого завета: вдохновленный богами, убил этих и тех, положил конец шудрам (неприкасаемые тогда еще не появились), истребил всех еретиков, восстановил истинную веру…
Недолгое ликование брахманов прервали Гупты, создавшие империю «золотого века» (III-VI вв н.э.), и это был короткий период нового расцвета буддизма, когда открылись большие университеты, расцвели философия и литература, изобразительное искусство и архитектура.
Настоящая беда пришла, когда брахманы протоптали дорожку к раджпутам. Перед этим им повезло занедорого приобрести хорошего союзника.
О, мы знаем, как опасна человеческая мстительность! Выше я упоминал о Капилавасту, разрушенном оскорбленным царевичем-бастардом. Возможно, это не столь отозвалось Будде, сколько предательство родного брата Девадатты. Тот дважды покушался на жизнь великого родственника, расколол (на время) неокрепшую Сангху и соблазнил одного из последователей на отцеубийство.
Девадатту и буддистского отступника по имени Кумарилла Бхата разделяет 12 или 13 веков, но объединяет неутолимое тщеславие (а может, и одна мятущаяся душа?). Только Кумарилла был более успешным во злодействе.
Не сумев достичь духовных высот и Посвящения у Сангхи, что открывает путь в Небеса, будучи отвергнутым, он убил своего учителя и сбежал к брахманам. Его поднатаскавшийся в изучении буддистской философии ум развернулся во все тяжкие, ибо поклонников, поощрявших успехи на поприще софистики и оправдания брахманской власти, теперь было не счесть.
Но что лесть, когда обида не залечена, что богатство, почести и даже звание нового короля Мимансы[11], когда бывшие братья предали его имя проклятию и забвению?
Забвению? Ха-ха! Он напомнит им о себе, да так, что все миры содрогнутся – пусть не от торжества добродетели, но от красивой мести!
Раджпутов, к которым он направил свои стопы, современная наука производит от белых гуннов, эфталинов, что пришли откуда-то из Средней Азии. Думаю, что эфталины частью осели в Раджпутане и переняли у раджпутов местные традиции.
Они весьма родственны по духу арабам Аравии, с которыми, по всей видимости, ведут происхождение от одного древнего народа. Многие производят их от скифов, некогда живших в Северном Причерноморье, а потом расколовшихся и двинувшихся в разные стороны в поисках счастья.
Те и другие предпочитают селиться в пустынных и малоплодородных местах, где прибавляться животноводством, оба племени весьма воинственны и запредельно горды (даже если гордиться нечем, а если есть чем, то гордость раздувается в геометрической прогрессии), сколочены в крепкие кланы, что вечно грызутся меж собой.
Еще они отличаются гипергамией, или стремлением породниться с более высокими родами, а те требуют супер-приданного за невестами, стремящимися найти супер-мужа, которое разоряет родительские семьи, и потому у обоих народов практикуется детоубийство, истребление новорожденных девочек.
Одним Аллах сказал в Коране:
Потеряны для Бога те,
Кто убивает собственных детей
По глупому невежеству и безрассудству…
…Детей своих из страха обеднеть не убивайте,
Прокормим Мы и вас, и их…
(6:140, 151, перевод Пороховой)
А к другим, потомкам эфталинов, пришел Кумарилла и с соблазном в голосе, что твоя лиса, запел: вы так стремитесь к славе, богатству и великим раджпутским родам! но у вас не хватает некоторых составляющих счастья, а я знаю, как и где добыть их! примите мое водительство и я дам вам искомое! оно находится на востоке, в бренчащих золотом и драгоценными каменьями дворцах и монастырях, охраняемых изнеженными воинами… возьмите же себе богатство, и вам не придется убивать своих дочек, а мы, брахманы, дадим вам гордое имя кшатриев, первых после нас, «земных богов», и тогда не вы, а другие будут искать брачных связей с вами!!!
Страшен был удар раджпутской конницы! И пали под ним крепости и города, разбиты армии, разграблены несметные сокровища! Но Кумариллу и шайвов часть прибыли от грабежа и земли в вечное пользование интересовали меньше, чем вековечные враги, вставшие меж ними и простодырыми народами.
Более всего их беспокоило, как бы костяк Сангхи не зацепился еще за какое-нибудь царство, дабы сколотить там новый оплот и, чего доброго, быть тогда предсказанному в древних пророчествах северному походу, что окончательно положит конец власти самозваных «богов».
Потому, в первую очередь, они охотились не на крупные бриллианты, а на самых просвещенных – то есть, на Посвященных и Посвятителей, на внутренний Храм, скрытый за бритоголовой братией[12]. Именно он был Сангхой Будды, к которому, как к третьей Драгоценности буддистов, прибегали бхикшу.
Вернулись времена Шунги, и буддистские вихары разметывались по кирпичам, вырезались настоятели, сжигались манускрипты и летописи.
Немногими годами позже путешествовавший по Раджастхану Сюань-цзан обнаружил всего один единственный буддистский храм, а поблизости в Удджайне (Удияне) полное засилье шиваитов, разрушивших все строения буддистов. И это в былой столице империй Маурьев и Гуптов!
Посвятители, олицетворенные Падмасамбхавой, со своими учениками ушли через Торонг-ла в Тибет, затворив за собой двери для всех индусов и тем более для белых дикарей… эфталинов, что стали новыми кшатриями и самыми упертыми последователями брахманов – с того времени мало где так ревностно придерживались ритуализма, в том числе сати, как в Раджастхане.
Мужи носили самые роскошные в Индии тюрбаны, напоминая павлинов. Брахманы надарили им гербов и придумали божественных прародителей. Но исследователи из современной Индии заметили, что наша девка крашеная, и многие великолепные генеалогии, в которых раджпуты возводят свои роды едва ли не к Ману Вайвасвате, первому и богоподобному Законодателю арийской Расы, поддельные.
Уверены и западные исследователи, что раджпуты (видимо, все скопом) – кшатрии-новоделы. По их мнению, настоящие кшатрии, как сплоченная интеллектуальная группа до-буддистских времен, перед которыми неграмотным раджпутам можно гордиться разве что «безумием и отвагой», исчезли еще до династии Маурьев. При Будде они частью вошли в Сангху, частью остались с древней Традицией, отраженной в загадочных и непонятных Упанишадах – собственно, об этом уже сказано выше, ни к чему повторяться.
Раджпуты пытались, но так и не смогли создать свою собственную империю, погрузившись в межклановые дрязги. Когда пришли мусульмане, они, хоть и покрыли себя славой в боях, настоящей и неподдельной, но в целом себе не изменили, став наемниками новых завоевателей, взамен автономии, а потом повторили тот же финт при англичанах.
В Центральной и Западной Индии брахманизм одержал полный верх в VIII веке. Кришнараджа I (738–773 г.г.) передал брахманам грандиозные буддистские пещерные храмы Эллоры и начал строить рядом индуистские.
Короткая доминанта буддизма наблюдалась в империи Пала (750 г. — XII век), простиравшейся меж нынешними Бангладешем и Пакистаном. Ей свернула голову индуистская династия Сена, родом из Южной Индии, затушившая в начале XII века последний крупный очаг буддизма в Индии. Остальное доделали мусульмане[13].
Раджи Северной Индии перекинулись в брахманизм до и во время «революции раджпутов», но мало что выгадали – их земли были захвачены чуть позже при Лаладитье, кашмирском завоевателе-индуисте.
Многочисленным народам, думавшим устраниться от исторического замеса, нейтральная позиция не шибко помогла – не вставшие под знамена брахманов были сброшены в бескастовые чандала, неприкасаемые, с которыми даже есть из одной чашки и пить из общего колодца по сей день запрещается. «Свинья губит обнюхиванием, петух обвеванием крыльями, собака взглядом, низкорожденный прикосновением», постановили в «Законах Ману» брахманы.
Неприкасаемые много хапнули лиха от кастовой системы и борются за свои права по сей день. Махатма Ганди, назвавший неприкасаемых «хариджанами» («детьми божьими»), был их мощным союзником, выступавшим за реформирование кастовой системы. Сам он был исключен из своей касты еще в молодости, когда принял решение ехать на учебу в Англию. Мне представляется, что Ганди являлся приверженцем древней варновой социальной архитектуры, поскольку стоял за сословное разделение, при этом резко выступая за отмену кастовой дискриминации.
Не столь давно, в 1956 году, лидер далитов (современное самоназвание неприкасаемых), доктор Амбедкар, бывший министром юстиции в первом после обретения независимости правительстве Индии, публично перешел в буддизм, а вместе с ним около 600 тысяч тех исторических страдальцев – и это стало началом великого возвращения. С тех пор выходцы из неприкасаемых уже дважды занимали пост президента Индии, где кастовые ограничения постепенно отступают.
Последней и кровопролитнейшей заявкой на возрождение былого влияния брахманов стала двадцатилетняя война на Цейлоне. От экстремистских действий партизанской организации «Тигры освобождения Тамил-Илама», наполовину состоявшей из оболваненных шиваитами детей, погибло ок. 80 тыс. человек, включая президента Цейлона Ранасингхе Премадаса и премьер-министра Индии Раджива Ганди. Надо ли упоминать, что погибшие в большинстве были буддистами?
Предыдущая глава: «Непальские записки. Торонг-Ла»
Окончание: «Непальские записки. Школа воспитания элиты»
[1] Позже выяснил, что в Непале и точно другое летоисчисление. Там целых 5 (!) календарей, и самый старый идет с 880 года до н.э., а в 12 месяцах, которые совсем не наши, от 29 до 32 дней.
[2] Сангха
[3] Если кратко, то почти Будда
[4] Вихара – буддистский монастырь или община
[5] Сиддхартха – имя Будды, данное ему при рождении.
[6] Али – племянник пророка Мухаммеда, халиф (верховный мусульманский правитель)
[7] Муавия – организатор переворота, перехвативший власть у Али, первый неправедный халиф.
[8] Чем дальше в лес, тем наши партизаны были злей и толще. Слащавого Вишну очень сильно потеснил угрюмый Шива, любитель покувыркаться на пепле из крематория. Так-то он бог Возрождения и Разрушения всех мировых форм, но у брахманов Шива потерял свою первую функцию, а с Разрушителем на знаменах они как бы обрели право на убийства, ложь и остальные иезуитские качества. Так, воинственные шиваиты (шайвы) и их последователи стали ведущим движением в индуизме описываемого времени. Но, как смолкли звуки сражений и вопли жертв, главным стал позиционироваться Вишну, с пением, плясками, красками и бесплатными угощениями… адаптивные все же эти ребята, брахманы.
[9] Правда, восстановить историю Индии тех веков трудно, и потому, хоть моя реставрация в жанре публицистики не подперта ученой степенью и вы можете считать ее фантазией, не забывайте, что все известные научные труды по событиям того времени за великим недостатком исторических сведений также в порядочной степени фантастика.
Почти все предыдущие цивилизации не отличались историческими летописями. Просвещенные хранители исторических сведений считали истинную историю эзотерической, т.е. движимую сокрытыми причинами, о которых никогда не разрешалось распространяться.
Но когда они уходили, изгонялись или уничтожались, им на смену приходили мало что знающие «отцы истории» вроде Геродота и «летописцы Несторы», от которых мы имеем куцые и местечковые обрывки без всякой связи между ними.
[10] Дабы поднять банальный захват до статуса «воли Бога», они применили трюк с конем, упомянутый в Махабхарате – ашвамедху. Конь, к которому никто не мог прикасаться, ставший после показушных мантр над его гривой «священным», бродил где хотел на протяжении года, а следом шел император-самозванец с брахманами и войском, и объявлял, что согласно воле богов, направивших коня, все территории, где ступит его копыто, отходят под его руку. Кто были против, те погибали.
Как понимаете, конь прошел, где хотели брахманы (и счастливы были там, где конь не валялся). Для этого есть несколько способов, от примитивных приманок до незримого управления мыслью, на что способен любой немножко натренированный человек – почитайте об опытах московского дрессировщика Владимира Дурова под наблюдением академика Бехтерева.
[11] Одна из шести школ индуизма. Зародилась в глубокой древности, но к описываемому времени весьма далеко отошла от первоначальных основ, и более всех других школ ратовала за ритуальные услуги для населения. Сравнения ради упомяну, что когда-то ее столпом был Шанкарачарья, единомышленник Будды, а в VII веке таковым стал считаться Кумарила Бхатта, его полный антипод.
[12] Буддистские монахи бреют голову
[13] В Китае, император У Цзун проводит «холокост 845-го года», в результате которого «система буддистских учреждений была разрушена, поскольку государство децимировало членов сангхи и конфисковало ее собственность» («Упадок и исчезновение буддизма в средневековой Индии», перевод из труда Omvedt Gail «Buddhism in India: challenging Brahmanism and caste», Chapter 5 «The Defeat of Buddhism in India», 2003), привел к значительному упадку буддизма по всей стране. По времени это примерно совпадало с периодом репрессий и триумфа брахманов. Совпадение или координация?
