Как-то видел исследование, в котором лучшие солдаты объявлялись… ненормальными, что ли. Нормальные, мол, не могут пересилить в себе ужас перед убийством, а ненормальные – эти легко. Значит, путь к воинской славе лежит через «подавление в себе человеческого», через самоисключение из строя людей… себя-то исследователь считал человеком.
Или вот Верещагин со своими картинами. Это я на пост наткнулся, на котором в любви и гармонии соединились художник-пацифист и антивоенный философ – на сайте ВТБ, как ни странно.
Уж этим банкирам, что сеют за собой смерть и ужасы ростовщического рабства, вроде как не пристало бояться войн. Ведь почти все войны теперь принято обосновывать экономическими интересами противников. А в наибольшей концентрации эти интересы присутствуют в банкирах, управителях финансов. Стало быть, банкир=разжигатель войн (вспомним недавние события на Украине, где первым разжигателем выступил банкир Коломойский, установивший нехилую оплату в долларах за каждого убитого на Донбассе). Тогда к чему все эти людоедские рыдания? С целью прикинуться «нормальным», натянув овечью шкуру на волчьи уши?
Банкиры предпочитают воевать чужими руками, и жертв не считают на пути к своей долбанной власти. У нас, к примеру, миллионов 10 уже загнулось от наркомании, пьянства, от безысходности, развала семей (от насаждения порнографии для мужчин и несбыточных розовых надежд для «принцесс» и «королев»), снижения уровня жизни, преступного мышления (в каждом фильме и книге), отсутствия самореализации и остальных причин помладше. Но это смерти либеральные, их как бы не видно, и роль толстосумов еще и доказывать нужно.
Я не сомневаюсь, что если нашим пацифистам дать в руки АКМ и выставить на передний фронт, то соплей и истерик не оберешься. Потому что они чрезвычайно ценят свою жизнь, в противоположность жизням других. Думаю, они даже вида крови не выносят, не то чтобы открытых ран и тем более рубленых голов. И потому готовы целовать в десны верещащего Верещагина и распинаться в пацифизме.
Но что, если война? Чаще всего войны не случаются по взаимному договору сатрапов и душегубов правителей. Вот условный Гитлер, взял и вероломно напал, и посыпались бомбы и ракеты с небес, залязгали траками танки и щелкнули предохранителями автоматы. Что тогда?
«Нормальные» предпочтут нанять «ненормальных», вот что будет. Сами же, если не получится дернуть на юга, то устроятся на военные заказы (золотое времячко для банкиров!), в тыл, в пиар-отделы армий, на склады… да хоть в похоронные команды, лишь бы без риска. И будут всем рассказывать, как они ненавидят войну.
Гомосеки проведут закон, по которому их нельзя посылать в бой – психика нежная и неустойчивая, прям как их задницы. Солдатские матери будут кружить с большими носовыми платками вокруг действующих частей в надежде вытереть сопли своим сыночкам, от которых на войне толку как от селедки при жажде. Парад фриков можно продолжать бесконечно.
И все же давайте о войне. В первую голову ее боятся трусливые существа, и чем бы они не оправдывались, какими бы пацифистскими завываниями не убеждали, основой этому будет страх.
Страх отступает (но никогда полностью не уходит), если человек считает себя душою, а не телом. Когда тело представляет вроде костюма, то вид крови уже не шокирует. Остается лишь страх боли, потому что одно дело считать, другое ощущать, и ощущения – это база для страха.
Ощущения нельзя победить, но и они отступают, когда приходит кураж, когда ярость души плюет на слабость тела. Искусственную храбрость можно сбить, и тогда остается только мужество. Это когда тебе страшно, но ты понимаешь, что нельзя отступать, нужно стрелять и драться через «боюсь», потому что других вариантов и выходов нет – ты их просто сам себе обрезаешь, и не ради себя, а ради других.
И когда альтруизм встает над эгоизмом, честь над страхом, человечность над животностью… да даже собаки, защищающие хозяев, выглядят более мужественными, чем пацифисты из ВТБ.
