Эту песенку, друзья, разучить не сложно,
Под гитару можно петь, без гитары можно.
Даже если вам медведь наступил на ухо,
Эту песню можно петь, не имея слуха.
Читаю Достоевского, «Записки из мертвого дома». Автор, как известно, замышлял некогда на царя, за что сидел в остроге, и впечатления свои позже излил на дремлющую русскую публику, произведя в ней трепет и фурор.
Хорош все-таки был Федор Михалыч, умел мягко и на блюдечке подать такие сложные вопросы, что прям учиться и учиться. В «Записках» представлена многая череда преступных лиц, но одно из них в стороне: жидок (уж простите, я по авторскому тексту) Исай Фомич. Его живописание не столь тронуло меня («лет пятидесяти, тщедушный, сморщенный, с ужаснейшими клеймами на щеках и на лбу, худощавый, слабосильный, с белым цыплячьим телом»), и даже две основные еврейские профессии, которыми он занимался в остроге, ювелирка и ростовщичество, удивления не вызвали. Нет-нет, все было выписано Достоевским превосходно, но отошло на второй план перед моим новым открытием.
«Исай Фомич, очевидно, служил всем для развлечения и всегдашней потехи. «Он у нас один, не троньте Исая Фомича», — говорили арестанты, и Исай Фомич хотя и понимал, в чем дело, но, видимо, гордился своим значением, что очень тешило арестантов… Исай Фомич хоть и видит, что над ним же смеются, но бодрится; всеобщие похвалы приносят ему видимое удовольствие, и он на всю казарму начинает тоненьким дискантиком петь: «Ля-ля-ля-ля-ля!» — какой-то нелепый и смешной мотив, единственную песню, без слов, которую он пел в продолжение всей каторги. Потом, познакомившись ближе со мной, он уверял меня под клятвою, что это та самая песня и именно тот самый мотив, который пели все шестьсот тысяч евреев, от мала до велика, переходя через Чермное море, и что каждому еврею заповедано петь этот мотив в минуту торжества и победы над врагами».
Песенку сию Исай Фомич и напевал всякий раз, когда, по его мнению, он одерживал верх над арестантами: кого-то на денежку насадит, кого-то словом уработает, да и просто выше всех на нарах сидит и поет «ля-ля-ля-ля-ля!»… Был же он религиозным, свято чтил исторический канон – тика-в-тику жил, молился и думал по Галахе, ихнему закону.
И вот думаю я: это ж целый народ издавна приучили «ля-ля-ля» петь, то есть стремиться залезть над всеми, верх держать, хоть в самом малом. И мало-помалу из религиозного культа въелось это качество в сам еврейский характер. Пока евреи жили своими кагалами под управлением раввинов и были ограждены от христиан стеной презрения, которую большей частью сами и создали, это их качество как-то не особо влияло на народы: лялялякают, и кто их слышит? Но потом, с поднятием класса буржуа, пришла эра еврейской эмансипации, и евреи, сняв свои кипы и нелепые хасидские шляпы, быстро смешались с народами. Их вид, когда сбрили пейсы, стал вполне европейский, говорить без акцента они научились уже в следующем поколении, и таким образом, никакого подозрения и отчуждения они не вызывали, как не вызывают у большинства по сей день.
И что же случилось? А случился Запад, такой, каким мы его сегодня видим. Мало того, что церковный христианский культ вышел почти целиком, за исключением пары стихов в Евангелиях, из еврейской Торы, и потому деяния ревнивого их бога чаще всего были и остаются калькой у западных народов при принятии больших и малых решений, так еще сам характер этот, вечно лезущий по головам верх, понуждающий людей соревноваться, а потом и драться за каждую мелочь, спроецировался на них.
Знаете, даже вот на машине едешь, и замечаешь постоянно картину: один тебя обогнал, а за ним все устремились, и вот ты уже крадешься лузером по битой обочине, потому что все растирают тебя по ямам и бордюрам просто бессознательно и не дают вырулить на нормальную дорогу. Я называю эту бессознательность мартышкиным эффектом; присущ он, видимо, подавляющему большинству людей. Так вот, представьте, что кто-то сбоку (чуть ли не целый народ!) кидается вперед, неважно в чем и за чем – за деньгами, за положением в обществе, за удачей, за полуголыми девками, да хоть за молоком в очереди – и начинается всеобщий нервоз, а затем кипиш, и общая движуха: куда и зачем тупо неважно, потому что пока будешь думать, другие опередят. Ну, никто и не думает: ля-ля-ля, со всех сторон…
Народ суперменов
Может быть, я не убедил? Видать, далеко мне до Федора Михайловича. И коли чтение сегодня не в тренде, зайдем со стороны «клипового мышления». Недавно глянул «Расплату» (2016), реж. Гэвин О’Коннор, боевичок. Меня, конечно, как мальчика тянет на стрелялки-убивалки, но этот фильмец — тот самый нужный случай, для иллюстрации.
По сюжету семья, вы уж поняли, еврейская, и как это в Голливуде нынче принято, неполная: папа и два ребенка, братики. Один из них аутист, с математическим уклоном. Папа учит братьев стоять за себя (а старшего еще и преодолевать аутические припадки), и настолько увлекается, что лишь его нелепая смерть на похоронах своей бывшей прекращает этот тренинг длиной лет в 25.
Старший братец (Бен Аффлек, вечно играет бэтманов-суперменов) после папиного воспитания стал просто душкой: математические задатки делают его, как водится у евреев, гением математики, парень работает аудитором, слушает музыку, пьет таблетки, и иногда успевает помогать бедным фермерам уходить от налогов … на день благотворителя, чтоле … С виду он божий одуванчик, но стоит случиться какой несправедливости, как начинает валить народ пачками, и к концу фильма имеет на счету пару десятков трупов – безусловно, плохих парней, чье поведение входило в противоречие с его моральными! принципами, явно замешанными на человеколюбивой Моисеевой заповеди «око за око» и толкованиях Мидрашей.
Дык вот, клиенты у нашего аудитора непростые, наркобароны да бандиты, и бухгалтерия у них обычно черная. Но с нее тоже кто-то и что-то тырит, так что гений счетоводства, способный перелопатить приходы-расходы целого концерна за 15 лет буквально за сутки, без заказов не скучает. Да и клиенты довольны – пару вычисленных вороваек в распыл пустят, и прибыль сразу поднимается.
Но увы, среди заказчиков попадается говнецо (удивление!), крадущее у самого себя (и такое бывает!), и вот наш парень вынужден спасаться и спасать свою подругу от разоблаченного любителя серых схем. За ним по пятам идет наемный киллер, который, тадам, есть его младший братец. И вот старший валит из всех видов оружия коллег младшего, затем они встречаются лицом к лицу, утомительно долго путем мордобоя выясняют отношение к своей матери, в ходе их беседы говнецо тоже получает свою пулю, не успев произнести последнее слово…
Кароч, резюме: если мечты современных евреев, воспитанных на своей культурно-религиозной традиции, залить даже в прилизанный голливудский жанр, вещь все равно получается потрясающая. Постоянный гул «ля-ля-ля» не сглаживают фантазии сценариста, уловки режиссера, игра актеров, потому что в конечном итоге выходят гротескные образы убежденных в своем поведении хозяев и судей мира сего, одаренных всякими талантами, богатых и неуязвимых, обученных всем смертельным штукам-дрюкам, не испытывающих никаких моральных страданий от своих действий: чик человека (не-еврея, есесно) ножиком по горлу, как курицу в Йом Кипур, и дальше пошел.
За ними даже вездесущая американская налоговая гоняется как Геракл за Нереем: не задержать и наказать, а чтоб узнать от них какую-нить тайну, дабы сделать на ней карьеру, потому что своих мозгов им при дележке от боженьки не досталось – всё было подарено нашим умным и красивым.
Вот такими «мы-круче-всех» многие евреи, видать, себя и представляют во сне и наяву, напевая свой бесконечный мотивчик от Исай Фомича. Это вызывает умиление, как будто
смотришь «Ералаш», где мальчики фантазируют: один видит себя великим певцом, другой космонавтом, третий изобретателем, а эти всеми сразу, плюс Брюсом Ли впридачу, гыгыгы.
Хотя, и не смешно. Потому как чем выше ты себя мнишь, тем ниже и ничтожнее для тебя становятся другие. Вот ты обобрал всех и накопил кучу бабла; как самому толстому банкиру тебе нужна лучшая армия; если ты богаче и сильней других, то отчего бы силой и деньгами не сотворить собственное государство, с гражданами первого и последнего сортов, по сути, бесправными рабами? Государство это должно отражать характер его обитателей, и вызывать у ближних соседей страх и трепет, а у дальних пиитет, респект и уважуху… А-а, так это уже все сделано?! Ну вы, пацаны, ля-ля-ля, даете!
Выдавливая раба
Ну а что теперь делать, спросят те, кто дочитал до конца? Да жить потихоньку, не торопясь.
Вот стою я на светофоре, и начинает красный мигать, а соседи слева-справа уже движутся, вызывая бессознательное желание и во мне рвануть раньше времени — это я слышу мотивчик «ля-ля-ля», и перебиваю его каким-нить другим.
Машинка у меня старенькая, а кругом шныряют «крузеры» и «лехусы», побуждая ум развернуться в направлении своих блестящих боков и кожаных интерьеров – и вот тут я представляю нары, на которых сидел Достоевский, и желание устроиться в жизни лучше и теплее сразу отпадает.
Квартирка тож не айс, и девки встречаются иной раз ну уж очень красивые и на раз-два готовые, а от одного только представления, что я в крузере да с девочкой, выезжаю с трехэтажного коттеджа, на карточке бабла вагон, значит, корки на кармане, цифры чотких пацанов в мобиле… сразу же и непримиримо давлю в себе Исая Фомича, раба древней силы, спокон веков соблазняющей человечество как бы с виду лезть наверх, а по сути — лететь стремглав вниз.
Вот так, медленно и по капле.
5 октября 2017
