Ну к черту политику, которым она и управляется, давайте поболтаем о любви! Хотя… тоже чертово лежбище. Ну, значит, из огня да в полымя.
Если включите любой телеканал и тем более FM-радио, там гоняют только две темы, политика да любовь. Ну, иногда для разрядки какие-нибудь дебилизмы про ядерную зиму в Средневековье или про мышку, съевшую кошку да собачку. А потом снова про политику (война и экономика как два политических концентрата) и любовь, и половина песен про «чувства», другая про их отсутствие.
Короче, чем я хуже? Любоффь… ща, заценю на вкус… фу, гадость! Склизкое безумие. И она же лучшее, что есть в человеке!
Просто любовь двойственна. Та, что касается тела, гадость и есть. А ведь именно ей кадят во все кадила: ой, жить не могу, помираю, все пресно, хочу тебя, и тебя, и тебя тоже…
Прекрасная первая подростковая любовь? Ну, пока либидо не проснулось, то да.
А как только меж ног неладное началось, заиграл гармон – все, туши свет, бросай гранату. Потому что от прекрасного там скоро ничего не останется, лишь жажда совокупления.
Проблемы земной «любви», или секса:
– кроличья скорость. Как только либидо, нажравшись удовольствия, отступает, вместе с ним откатывается и «любовь»: ничего больше не надо, тянет в сон, подруга – помеха (с женской стороны немногим лучше). Завтра или через пару дней опять прилив, и снова плачет голливуд, расцвечивая банальное влеченье тел до луны и небес;
– несовпадение «приливов». Сначала ему хочется больше, потом ей. Где-то посередке волны ненадолго встречаются, и снова врозь: одному партнеру надо, а для другого уже вроде как «супружеский долг». А что делать им, когда он раздраконен, а у нее «голова болит» – мелкое безумие врукопашную, когда прилив имитируется душем? Стыдоба одна;
– быстрая приедаемость. Физический прилив с каждым годом все мельче и дальше. Коли «отношения» строятся на сексе, их пресность, заполняемая бухлом, бытом и скандалами, разводит пары через год, много три. Но еще раньше ум начинает соблазнять: а, может, вон у той женщины как-то все по-другому устроено? Может, она вернет мои волнующие ощущения? И вот первый «левак», ложь, духи на рубашке, никотин на платье, скандал, развод, и пошли оба по рукам;
– зависимость. Это похуже наркотика. Причем, привыкание наступает задолго до того, как наркотик попробован – это багаж прошлых жизней, и нежелательный багаж! Именно он и есть либидо, тяга к совокуплению, суммированный и обезличенный опыт многотысячелетнего траха за каждой душой. Он тараном вторгается в ум, и тот, еще секунду назад свободный от «любви», отягощенный вмиг, уж вопиет о «чувствах» и властно тащит на кроватку;
– вечный голод, ненаедаемость. Обратная сторона приедаемости и зависимости. Ненасыщаемый более обыденными блюдами, ум-предатель начинает кубатурить в сторону извращений. И чем этот ум тоньше, чем более он творческий и фантазийный, тем хуже: картинки ярче, прорисовка детальней, фреймы разнообразней, тяга сильнее – мои соболезнования художникам и поэтам. И если внутренняя мораль не уравновешивает либидо, ангел не борется с бесом, читайте следующий пункт;
– моральная неустойчивость. И вот жажда новых ощущений ведет бедолагу-интеллигента с порно-страниц «гетеро» на «гомо» – залип коготок, скоро и птичку затянет. Чем дольше он зависает, тем проблемней сдерживать животность, а вместе с ней другие отрицательные качества души. И вот прорыв: один раз – не пи…с, ага-ага. Если чел рухнул вниз, став «пробником», обратно ему уж не взобраться, сил не хватит. Потому гомосексуализм – сословная болезнь интеллигенции, и самая страшная, поскольку одно моральное падение волочит за собой все остальные, и человек стремительно превращается в умного, циничного и изобретательного подонка. Такие на все пойдут, и любую грязь с мразью оправдают – их очень любит нынешняя власть, они ее опора.
Как видим, наборчик совсем не джентльменский, и земная любовь с охами и ахами – вредная и опасная скотина. Но если, пресытившись сомнительным удовольствием, люди не слагают с себя ответственности за его последствия (семья, дети и др.), то вскоре неистовое пламя, потихоньку умирая, дает дорогу Любви настоящей.
Можете называть ее долгом (и не супружеским), мужеством, стойкостью, верностью – у нее много имен и лучших друзей. Я смотрю, как сейчас моя двоюродная сестренка тащит на себе умирающую от рака сестру-двойняшку, падая с ног от нервного и физического истощения, отказывая себе в деньгах и красивой жизни, рубится за нее неистово с врачами и чинарями, и имею перед глазами пример Любви. Единственно достойной уважения.
Все остальное, под тем же именем – фу.
