В 2012-13 гг. я работал в Общественной палате Хабаровского края, куда попал по списку губернатора. Это был первый созыв Палаты, и руководящая рука краевой власти направляла это псевдо-общественное образование на каждом шагу.
Анекдот о военном предприятии, конверсированном на гражданскую продукцию, оказался снова актуальным. Там выпускали детали к швейной машинке, собирали их – получался пулемет. Так и наша власть, за что ни возьмется, выращивает вновь и вновь свое же страшненькое подобие.
Общественная палата Хабаровского края с самого своего начала общественной ни в коем случае не была. И не могла быть. Хотя бы потому, что девять из десяти или более действительно общественных начинаний, которые мне довелось наблюдать, имели судьбу незавидную и горемычную. Вот только несколько примеров.
С 2009 года хабаровские НКО настаивают на экстренном решении вопроса о массовой гибели и обморожениях бездомных в зимнее время; в Хабаровске существует ряд приютов, организованных гражданами для бездомных, которые малыми силами пытаются решать эту глобальную проблему – власть же ограничивается разовыми акциями, вроде выделения супчика для 30 бездомных, и даже думать не желает о системной программе, включающей поддержку гражданских приютов[1]. С 2007 года сеть некоммерческих организаций, работающих в сфере сельского развития, совместно с главами поселений и районов, отработав ряд программ по местному самоуправлению и получив массу положительных примеров, не могут настоять на краевой целевой программе: власти не нужно решение вопросов местного значения руками самих же жителей, ускоренное развитие предпринимательства, реанимация сельской культуры[2]… С 2000 года некоммерческие организации не могут «пробить» целевую программу поддержки гражданских инициатив – основы гражданского общества[3].
И тут откуда ни возьмись появляется идея Общественной палаты – очередного мертворожденного образования, призванного симулировать переговорную площадку между властью и «гражданским обществом». Будто бы под эту задачу ранее не были созданы подобные структуры, вроде Общественно-политического совета, Совета по взаимодействию с НКО, Совета по развитию институтов гражданского общества и еще доброго десятка советов, одинаково бесполезных для этого самого гражданского общества.
Но, как водится, не успела идея Общественной палаты созреть в недрах власти, как тут же нашлись под ее реализацию возможности и средства: в максимально короткие сроки был принят краевой закон, выделена зарплата для 4 сотрудников аппарата Общественной палаты, отремонтированы и оборудованы три кабинета, начались выборы… И отчего такая счастливая фемида не осеняет по-настоящему общественные начинания? Стоимость, скажем решения проблемы бездомности силами общественных приютов стоила бы 1,5-2 млн. в год, т.е. в 2 раза меньше, чем затраты на Общественную палату.
Стало быть, не в цене дело, а только в том, чтобы любыми возможными путями и способами не давать поднять голову организациям гражданского общества. Ведь если им, сумевшим в свое время привлечь скудное российское и зарубежное финансирование на свои проекты и доказавшим в их ходе умение эффективно работать, достанутся бюджетные средства, то куда деваться десяткам бюджетных учреждений, оказывающих социальные услуги? Попросту, НКО являются конкурентами власти, отсюда и такая судьба общественных начинаний.
Кстати, о выборах. Здесь шоу было еще то. Первые 11 кандидатов из списка в 70 человек выбирал губернатор, и мне по большому счету ему нечего предъявить. В первой группе были представлены журналист, профсоюзник, ученый, работник культуры, спортсмен, общественник от сервисных НКО (ваш слуга), общественник от представительских НКО, общественник от народов Севера, представители от вузов, от бизнеса, от религиозных конфессий…
Шоу началось, когда перед 11 вновь избранными кандидатами, собравшимися 4 мая, легли списки претендентов на следующие 11 мест. Заседание началось с предложения каждому члену Общественной палаты представить по одной кандидатуре, и таким образом сформировать второй состав. И все вроде бы согласились с этим разумным предложением, как вдруг появился рояль из кустов: готовый список из 11 человек. Разве что дикому тунгусу пришлось бы рассказывать, кто подготовил этот список.
И что же сделали участники заседания? Они — кто сознательно, кто бессознательно — подчинились рефлексу, дурному наследию эры неандертальцев – делать так, как советует сильный, т.е. власть. И руки взметнулись вверх. Моя филиппика вызвала у многих уважаемых людей неподдельное смущение, но менять решение было уже как-то неудобно. Цитата: «Нам действительно нужно было выбирать кандидатуры самостоятельно. Возможно, список нами выбранных людей был бы идентичен списку, предложенному властью. Но мы сами бы выбирали. А так от всего этого останется осадок».
Единственно, чего удалось добиться, так это будущего рейтингового голосования: чтобы каждый из уже 22 избранных членов ОП представил бы свой список из последних 11 кандидатур, выбранных из общего списка кандидатов. Но если кто подумал, что демократия восторжествовала, просто плохо знал бы власть. Господин Мкртычев, зам.губернатора по внутренней политике, решивший поиграть в серого кардинала, и в этот раз был на высоте. Видимо, ему не давало покоя то обстоятельство, что первый список губернатор посмел сформировать сам, без его деятельного участия. Его, возможно, не вполне устраивал факт успешного рефлексивного голосования – хотелось повторить успех.
18 мая 22 избранных членов ОП собрались на свое заседание, и обнаружили в папках… подготовленный список! Правда, в нем было не 11 кандидатур, а 14, но никто из Отдела правительства края не представил доказательств, что список действительно сформирован на основе рейтингового голосования.
Честно говоря, было мерзко. Как уже достали эти политтехнологии, основанные на вранье и мухлеже! И ладно бы так, но перемежаемые с лозунгами и призывами развивать гражданское общество, они вызывают тот резонанс, который в конце концов выводит людей на улицы и площади. Но как только это происходит, серые кардиналы начинают заверять, что во всем виноваты Госдеп и лично Бжезинский – хоть плачь, хоть смейся – и никак не успешные менагеры, хоть бы вот такие бывшие тыловые генералы, как господин Мкртычев.
Стоит отдельно поговорить о предложенных кандидатурах. Если первый «губернаторский» список включал палитру известных и успешных НКО, то над вторым и особенно третьим оставалось только скорбеть: сплошь псведо-НКО, наштампованные властью за прошедшее десятилетие. Или мне кто-то может гордо возразить, что многочисленные городские и районные Советы ветеранов, финансируемые региональным и муниципальными бюджетами, включающие в себя как правило чиновников на пенсии, являются теми самыми продуктами гражданских инициатив? Вторым эшелоном власти, друзья мои, они являются, не более!
Я не совсем уверен, что псведо-общественникам понятно звание «общественного деятеля». Лично я работаю на это звание уже на протяжении более чем 20 лет, со времен чубайсовской прихватизации, и знаю, как дорого за него приходится платить – за собственное мнение, собственную позицию, собственную совесть и личную ответственность. Разве это можно понять псведо-общественникам, чаще всего назначенным властью быть «общественными деятелями»? Мудрено ли, что за одного из кандидатов-общественников, представленных мной и еще двумя коллегами на выборном заседании, поднялась всего треть рук, тогда как за кандидата «из бывших», которого никто лично не знал, но кто-то слышал, что «ну, это очень активная женщина», были отданы почти все голоса? Бред, не правда ли? Нет, закономерное следствие в псевдо-общественной Общественной палате.
Теперь я смотрю на список возможных комитетов, в которых можно будет работать и готовить решения, и ломаю голову, кто же сможет быть представленным в комитете, отвечающем за то самое «развитие гражданского общества»? Или за развитие предпринимательства? По паре кандидатур, разве что, которые обречены на нудные бесполезные прения с другими коллегами по комитетам.
Повторюсь, я не жду от Общественной палаты чего-то действенного. Я вижу свою роль только в том, чтобы использовать ее трибуну для более широко общения с обществом. Возможно, хоть одну-две горячие проблемы все же удастся решить из длинного-предлинного списка. Еще надеюсь, что при следующих выборах Общественной палаты, если таковые в положенный срок состоятся, настоящие общественники, посвящающие свои жизни обществу и его проблемам, будут представлены в Палате более основательно.
[1] В следующем 2013 году краевое Министерство соцзащиты (МСЗ) разродилось-таки и выделило на поддержку общественных приютом порядка полу-миллиона рублей. Такая же помощь была оказана в 2014 году. Затем МСЗ свернуло выделение средств, прикрываясь новомодным «оказанием социальных услуг». Теперь все организации должны участвовать в тендерах, но при этом условия оказания услуг должны соответствовать заоблачным критериям. В итоге, деньги от МСЗ теперь получает один приют, основанный под крылом РПЦ, остальные осуществляют столь нужную городу деятельность на частные пожертвования.
[2] В 2013 году программа поддержки самоуправления кое-как выбралась из темных кабинетов краевого Министерства экономического развития, но с нулевым бюджетом, если не считать порядка 10 миллионов рублей, заложенных на премирование районных муниципалитетов, и миллиона на проведение Форума гражданских инициатив. В следующем году эта программа была закрыта под предлогом, что принята Программа развития гражданского общества для СО-НКО. То, что в селах почти нет НКО, что в селах требуется системное сопровождение зачаточной гражданской активности, авторов программы, разумеется, не волновало.
[3] Как я уже указал во второй сноске, в 2014 году такая программа была принята, и наша организация даже стала первым Ресурсным центром для НКО, получивших краевое финансирование. Однако, эффект от действия программы мог бы быть на пару порядков выше, если а) данная Программа управлялась бы на аутсорсинге опытной НКО, а не чиновниками б) могла бы на конкурсной основе поддерживать ряд суб-программ от профессиональных НКО с четкими целями, достижимыми на протяжении 3-4 лет; в) использовала бы технологию Общественного договора, превращая ныне локальные проекты никем и ничем не связанных СО-НКО в единое движение, предоставляя этим организациям карьерную лестницу и объединяя их усилия с возможностями власти и поддержкой бизнеса (формируя местные консорциумы). Ведь сейчас, стоит Программе закрыться, эффект от ее 5-летнего действия никто не вспомнит в подавляющем большинстве случаев уже через год – точно также, как это было с программами достославного USAID, на средства которого раздавалось масса грантов для несвязных проектов узкого локального действия.
